Архимандрит Анастасий: жизнь после суда
Редакция с удовольствием публикует уникальные воспоминания, рассказывающие о судьбах людей, связавших свою жизнь с Кирилловским районом. Сегодня мы представляем вниманию читателей воспоминания родственницы одного из последних настоятелей Кирилло-Белозерского монастыря, управлявших обителью до её закрытия в 1924 году, – архимандрите Анастасии (Агафонове).
«Не знаю, что заставило меня вспомнить и собрать воедино отдельные пересказы моего деда Фёдора Игнатьевича Смелова, услышанные мною в 10–11 лет… Может, то, что я осталась последним носителем этой информации в нашей семье», – начала свой рассказ Ольга Анатольевна Бачурская (в девичестве Неродюк), проживающая сейчас в городе Светогорске Выборгского района Ленинградской области. Она отчётливо помнит семейные предания своего деда Фёдора Игнатьевича о его двоюродном брате – Алексее Ивановиче Агафонове, ставшем настоятелем Кирилло-Белозерского монастыря и получившем после пострига имя Анастасий.
Но для начала расскажем о личности главного носителя информации Фёдоре Игнатьевиче Смелове из его характеристики: «Родился в 1891 году, беспартийный, образование 4 класса, в 1911 году окончил годичные курсы по сельскому хозяйству, выходец из крестьян, уроженец Вологодской области». Работал Ф.И. Смелов на производственном участке защитных лесонасаждений в должности лесомастера с 1948 по 1956 год. За хорошие показатели в работе имел несколько благодарностей, четыре денежных премии и был награждён значком «Отличный путеец». «Дед имел свою маслобойню, – продолжает Ольга Анатольевна, – а также выращивал породистый крупнорогатый скот и лошадей. На Ярославской сельскохозяйственной ярмарке получил за выращенных быков большую и малую серебряные медали, а также малую золотую медаль за коня орловской породы. После раскулачивания коня Сердечко отдали председателю колхоза, который спьяну и загнал его. Молодой семье моего деда (Ф.И. Смелова) отец Анастасий помог в выделении в аренду земельного участка в деревне Пеньково. Хозяйство получилось крепким. Между двоюродными братьями была большая разница в возрасте, но Алексей (в монашестве о. Анастасий), как старший брат, опекал Фёдора. И потом, инспектируя монастырские угодья, о. Анастасий заезжал к ним со всей свитой на чай.
Отца Анастасия очень любил народ! Когда становилось известно, что он сам возглавит богослужение, то люди съезжались издалека. Службу он проводил по всей форме, не спешил и не сокращал, а по её завершении подолгу вёл беседы с паствой. За доброту и человеколюбие он и пострадал.
К отцу Анастасию обращались за помощью многие, в том числе и одна вдова, оставшаяся без средств к существованию. У неё на иждивении было четверо или пятеро детей, семья голодала. Младший ребёнок своим интересом к Священному Писанию и пытливыми вопросами пришёлся особенно по сердцу батюшке. Поэтому отец Анастасий и взял под патронат эту семью. А дальше пошли неприятности, началось всё с того, что отец Анастасий отказал в выделении покоса одному просителю, и тот затаил обиду.
Суд над отцом Анастасием проходил в Кириллове. Дед (Ф.И. Смелов) на нём присутствовал. Он рассказывал, что там выступал свидетелем доносчик, который якобы видел через дорогу, как настоятель тащил какой-то мешок от коляски в дом вдовы. Дед рассказывал, что ходил на то место, но оттуда ничего невозможно было рассмотреть – мешал палисадник и насаждения, да и время было вечернее. Только этот аргумент не приняли во внимание, никакие доводы не хотели слышать в оправдание! На мой вопрос – почему, он ответил, что время тогда было неспокойное, высшее духовенство старалось не конфликтовать с новой властью, самим бы удержаться. Кажется, местные Советы в Кириллове тогда ещё что-то хотели отделить от монастырских угодий или раздать бедноте. Представитель местной власти, подпоив, уговорил местную голытьбу идти с кольями на монастырь и силой заставить отдать серебряную утварь, что хранилась в монастыре. Отец Анастасий не испугался, вышел за ворота и увещевал их не делать этого. Люди послушались и разошлись мирно. Такой силы было слово и авторитет этого человека. Отец Анастасий был очень богобоязненным, жил и служил согласно всем канонам, не шёл на компромисс ни с кем, посему и стал неугодным для всех. В итоге осудили отца Анастасия за воровство и сняли с него сан. Мало того, ещё пытались и в прелюбодеянии с этой вдовой обвинить! Дед рассказывал, что такого стыда за духовенство никогда не испытывал! Вменили ещё и то, что нельзя было разговаривать о Священном Писании с малолетними – это тоже нарушение закона.
Дедушка предложил остаться в их семье, но отец Анастасий отказался, не смог перенести позора и ушёл с артелью в качестве плотника. Больше братья не виделись.
Отец Анастасий потерял всё, что ему было дорого, чем жил. Трудно даже представить его душевные муки. Так он и скитался около 10 лет. До моего деда доходили слухи, что отец Анастасий продолжал проповедовать Евангелие там, где работала артель. Думаю, что 58-ю статью Уголовного кодекса о контрреволюционной деятельности к нему и применили, осудили и посадили в тюрьму. Потом, когда наши родственники жили в городе Сороки (ныне Беломорск), дед завёл «полезное» знакомство с криминальным авторитетом, который имел доступ к каторжным на Соловках. Оказав ему какую-то услугу, он попросил найти и по возможности поддержать брата (о. Анастасия) на острове. Потом этот авторитет доложил, что уголовники попросили снять с них это задание, потому что они с большим риском передавали еду отцу Анастасию, а он почти всё раздавал другим, а сам голодал и смиренно принимал свою участь. Они заявили, что больше не намерены тратить еду на «чужих». Так от голода, холода и каторжной работы сгинул Алексей (архимандрит Анастасий), но, помогая словом Божьим, не щадя самого себя, он поддерживал каторжан как мог!»
И в Кирилло-Белозерском музее-заповеднике об отце Анастасии есть материал, которым с редакцией поделилась Людмила Владимировна Теребова, заведующий научным отделом:
«Архимандрит Анастасий (в миру – Агафонов Алексей Иванович) происходит из крестьян Петербургской губернии Новоладожского уезда Гавсарской волости деревни Острова. В декабре 1891 года поступил на испытание в Кирилло-Новоезерский монастырь, в 1894 году определён в число послушников. 30 мая 1896 года принял монашеский постриг, наречён Анастасием, 1 октября рукоположен во иеродиакона, 4 октября – во иеромонаха. В 1897 году по прошению перешёл в Кирилло-Белозерский монастырь, в 1905 году утверждён в должности наместника, награждён наперсным крестом (1907). 19 июля 1907 года утверждён в должности настоятеля Филиппо-Ирапской пустыни и оставался в этой должности до 1918 года. Около 1919 года вернулся в Кирилло-Белозерский монастырь, в 1922–1923 годах был его настоятелем. В 1923 году после полугодового тюремного заключения покинул город Кириллов. Дальнейшая судьба неизвестна.
Согласно записям Т. Антипина, сделанным в книге Геронтия, в 1919–1920 годах Анастасий так же возглавлял Кирилло-Белозерскую обитель.
Упоминания об архимандрите Анастасии встречаются в письмах И.И. Бриллиантова. Письмо от 3/16.08.1919: «Недавно приезжали с архимандритом Анастасием 6 архивников… На Кириллов (реставрацию – авт.) было ассигновано 8 миллионов рублей на год. И в то же время прошёл слух, что монастырь будет закрыт. Илларион (игумен, последний настоятель Нило-Сорской пустыни – авт.) был арестован, взят на поруки Анастасием». Письмо от 1/14.12.1919: «Там (в Ферапонтово) было освящение Благовещенской церкви после ремонта. Служили архимандрит Анастасий, игумен Илларион и другие». Письмо от 5/18 июня 1920 года: «Я был у игуменьи (Ферапонтова монастыря – авт.) и беседовал с Анастасием и Иоанном Новоезерским. Анастасий сообщил, будто бы патриарха отвезли в Бутырскую тюрьму. Епископ Тихон в Кириллов ещё не приезжал, и запуганный Анастасий (сказал, что – авт.) может быть и не приедет». В письме от 6.08.1920: «5/18 июля в Ферапонтово служил епископ Тихон. По возвращении… пил у нас чай на террасе с архимандритом Анастасием и келейником Фомой». Письмо от 22 декабря 1921 года/4 января 1922 года: 4 декабря скончался о. Павел Лесницкий. «Отпел архимандрит Анастасий, о. Василий Вещезеров, о. Александр Фомин и прочее городское духовенство». В письме от 4/17.05.1923: «Архимандрит Анастасий… сильно оскандалился. Его заметили вечером с 2 пудовыми мешками на спине, которые он тащил из братских кладовых. Он был арестован и посажен в тюрьму. 4 апреля был выпущен на свободу до суда». В письме от 4/17.05.1923: «Архимандрит Анастасий за похищение братского хлеба осуждён на 1/2 года принудительных работ». Письмо от 8/21 ноября 1923 года: «В Кириллове Анастасий выпущен из тюрьмы, но его место в монастыре занял игумен Феодорит». «Анастасий, выйдя из тюрьмы, уехал из Кириллова».
Таким образом, рассказ Ольги Анатольевны Бачурской восполнил пробелы в последующей судьбе архимандрита Анастасия, о жизни которого не имелось ранее данных. Годы революции и богоборчества искалечили множество судеб, долгое время многие материалы были засекречены, вспомним хотя бы недавнюю статью в нашей газете историка и краеведа М.Г. Мальцева «Обретение дня памяти священномученика Иоанна Иванова», в которой он представил новые сведения о последних днях жизни и дате казни священника, обнаруженных в архивных документах. Детям часто не рассказывали о родственниках, пострадавших за веру, да и не за горами времена, когда за посещение храма Божьего могли выгнать из партии и снять с должности на работе. Удивительно, как народ смог в таких условиях сохранить веру и сберечь память о своих родных. Эта статья – ещё одна история о судьбе священнослужителя, пострадавшего в годы богоборчества, которого осудили, опозорили, унизили, но который продолжал проповедь Евангелия до конца своих дней.
Мы благодарим за материалы для данной статьи О.А. Бачурскую и Кирилло-Белозерский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник (www.kirmuseum.org), предоставивший для публикации информацию и фотографию архимандрита Анастасия, хранящуюся в архиве.

Мария Голубева.